Непридуманные рассказы и рассказики. Рассказы. Миниатюры - Савелий Баргер

– И еще, евреи, подумайте! Вы таки не попробуете свинину, которая мусульманам запрещена, как и нам. Но вы сможете положить ложку сметаны, даже две в кастрюлю, где тушится говядина, и сможете полить ваши крепелах с говяжим фаршем той же сметаной или выпить стакан молока после того, как съедите эйсик-флейш! Что-то в словах реб Арье-Лейба заставило евреев оживиться.«А ведь что-то есть в этом!» – подумал Додик Вольфсон.«Может быть надо – значит надо?!» – решал тяжелую задачу Шлёмо. И только реб Дворкин решился:

– Я патриот Хелма! И если это надо для города и для нашей общины… Но свинину я все равно кушать не буду, мне не понравилось. Так печенка болела…

Шадхен Шлёма

Шлёма наконец-то пристроился, наконец он начал приносить копейку в дом, счастье-то какое! Жена Шлёмика места не находила от радости: мамеле и папа Рахили первыми узнали радостную новость, потом Рахиль бегала по соседкам. кому-то отдавая пару яиц, занятую еще год назад, у кого-то просила щепотку соли «кинулась готовить куриный бульон с манделах, а соли нет, а в лавку бежать некогда – скоро Шлёма придет покушать». Так соли, что Рахиль выпросила у соседок-подружки набралось на солидный такой мешочек и все в Хелме знали, что Шлёма приносит домой хорошую копейку. Трое детей Шлёмы и Рахили наконец-то покушали досыта, и не черного хлеба, Рахиль теперь пекла и манделброт и коврижку, в ее куглах появилось масло, а в субботний чолнт она всегда закладывала мясо и по одному куриному яичку для каждого. А как гордо Рахиль заглядывала в лавочку, где купила для себя красивые ажурные перчатки, в которых не стыдно прогуляться ни в синагогу, ни в городской парк, она купила парасоль – как можно прогуливаться в летний день по берегу реки без зонтика? Она… она уже собиралась купить девочкам новые платьица, мужу цепочку для часов (вы не скажете, зачем еврею цепочка для часов, если часов у него будет не скоро?) А что за работа? Шлёмо стал сватом. «У вас товар, у нас купец, честным рядком, да за свадебку». Шальные деньги? Не скажите! Семь потов сойдет, пока найдешь приличных жениха и невесту, да чтобы родители согласились, да пока согласуешь брачный контракт, вы не знаете, что за мода пошла у невест выходить замуж без приданного? А женихи – каждому подай красивую и чтоб на пианино играла! Ну, то все есть глупство, а что не глупство – так это то, что Шлёмо стал часто ездить «в командировки». Вы подумали, что Шлёмо открыл свое дело? Так вы напрасно так подумали. Его взяла к себе в дело опытная сваха Цецилия Соловейчик. Вы подумайте, имея почти семь пудов живого веса и четыре подбородка, легко ли метаться из Глупская в Егупец, из Касриловки в Бердичев, из Бобруйска в Черновцы? Так пусть теперь разъезжает с Цилиными поручениями Шлёмо, а Циле и восьмой пуд веса будет родным и не лишним. Ой, как плакала Рахиль первое время, когда Шлёмчик отправлялся в поездку – сердце обрывалось! Обрыдается вся. А что делать? Мальчику ботиночки, девочкам по капору, самой Рахили нужны новые пантолончики, ридикюль продается симпатичный в лавке у Лазаря, шляпка с пером нужна? Обязательно. А брошь на выходное платье? Разве может быть выходное платье без броши? Вот и ждет Рахиль мужа домой, возносит молитвы, чтобы родители жениха большого приданого не требовали, да чтоб родители невесты были посговорчивее, да чтобы пани Соловейчик повысила Шлёмчику процент за удачную сделку, что ей, жалко, что ли?!Возвращается как-то Шлёмо из поездки, приехал в Хелм рано утром – домой часам к шести утра будет. Устал, конечно, кто не устанет разговаривать с будущими сватами сутками напролет! Возвращается Шлёмо домой, мечтая «Кусочек картофельной запеканки, селедка и сладкий чай!» И ведь смотри ты – все готово и уже стоит на столе: самовар только что вскипел, чай заварен, почти свежий хлеб и форшмак и связка бубликов. Удачно как Рахиль все приготовила, потому что за столом сидит гость – Арье-Лейб и не приходится краснеть, что гостю даже бутерброд не с чем предложить. Жарко, распарился Арье-Лейб от горячего чая, снял лапсердак, разулся, голыми пальцами ног шевелит – разминает. Наверняка, щеголь такой, узкие туфли жмут, ступни немеют. Поперхнулся Арье-Лейб чаем, когда Шлёмо зашел в дом:

Конец ознакомительного фрагмента.